Екатеринбургская епархия отправила журналистов в монастырь.

Современный монастырь – это не только пение псалмов и проживание в изоляции от мира. Это еще и ведение достаточно сложного хозяйства со своими особенностями производства и бухгалтерии, в чем смогли убедиться журналисты во время пресс-тура, организованного Екатеринбургской епархией.

Чтобы представители СМИ смогли посмотреть на то, как и чем живет современный православный монастырь на Урале, представители церкви выбрали особенное место: монастырь в честь Святых Царственных Страстотерпцев на Ганиной Яме. Поэтому, хотя организаторы и пытались постоянно подчеркивать, что тема конца русской монархии не будет сегодня главной, но местные особенности все-таки не позволили этого сделать: рассказчики постоянно переключались на пересказ трагической истории гибели царской семьи.

Встречу руководства монастыря в честь Святых Царственных Страстотерпцев с журналистами было решено приурочить к церковному празднику Сорока мучеников Севастийских. Журналистов ознакомили не только с достопримечательностями и местами поклонения многочисленных паломников, но и провели за двери с табличками «Посторонним вход воспрещен». А для храма Умиления Божьей Матери «журналисты стали первыми мирянами, которым было дозволено пройти внутрь».

В этот праздник, по традиции, верующим разрешены послабления поста, а кроме того пекутся особые традиционные булки из постного теста в виде птичек – «жаворонки». Когда-то считалось, что именно в этот день птицы возвращаются из мест миграции в наши края. Во многих семьях эта традиция сейчас почти забыта, но церковь, как известно, традиции соблюдает, а потому желающие смогли увидеть не только процесс приготовления, но и самостоятельно попробовать сделать такую птичку.

Монастырь на Ганиной Яме, несмотря на свою известность в стране, небольшой. Монахов здесь 15. Но кроме монахов при монастырях живут послушники (готовящие себя к монашеству), а также многочисленные трудники – люди, которые выполняют множество необходимых работ при монастыре, но при этом не решающиеся или не имеющие возможности стать монахами.

Монастырь, по словам инока отца Димитрия живет, как и вся церковь – на пожертвования и на средства от реализации собственной продукции. «На каждого монаха приходится от 10 до 40 мирян, таким образом, монахи не только поддерживают свою обитель, но и обеспечивают работой других. А статистика – она не меняется, эти цифры остаются постоянными». Прийти, пожить при монастыре и поработать на его благо может каждый. Единственное правило – добровольное согласие на труды и молитвы.

На деле из ста человек трудников послушниками становится от силы десяток. Из ста послушников от силы три-четыре принимают постриг. Это нормальная ситуация. Просто монах после пострига уже не сможет вернуться в мир, а посему нужен очень серьезный строгий отбор.

«Наверное, именно поэтому называют монашество «духовным спецназом» России», – говорит отец Димитрий.

По словам самих монахов, на средства, вырученные от реализации продукции, обитель просто не смогла бы существовать. Естественно, большую роль играют пожертвования, от посетителей монастыря и достаточно крупные пожертвования каких-то частных лиц. Впрочем, это не мешает монастырю и самому заниматься благими делами, например, организовывать питание в благотворительной столовой: там может утолить голод любой человек, даже если у него нет средств, чтобы обед оплатить.

Кроме этого, монастырь несет все обычные расходы, которые приличествуют и нерелигиозным учреждениям: надо, к примеру, платить за водоснабжение, электричество. Все это делается из монастырской кассы, никакие муниципальные или областные власти помощи тут оказать не могут: церковь от государства отделена. Отделена не только экономически, но и политически. Хотя монахи и остаются гражданами России, обладающие, в том числе и избирательным правом, но, по словам отца Димитрия, он не голосовал сам, и не знает, чтобы голосовал кто-либо из братии.

«Накануне выборов в обитель звонили представители многих СМИ, - рассказывает инок, улыбаясь. - Ведь это же такой хороший сюжет – голосующие монахи. Только вот помочь мы тогда журналистам ничем не смогли».

О хозяйственной же стороне жизни и быте монастыря рассказывал журналистам инок отец Серафим, исполняющий здесь обязанности эконома. «Не стоит верить мифам о том, что монахам живется привольно, что они тут сдобными булочками питаются. У тех, кто сюда приходит работать или служить церкви, такое ощущение быстро проходит». Жизнь монастыря четко регламентирована, для каждого монаха или послушника прописано, что и когда он должен делать. Впрочем, для каждого монастыря «внутренний регламент» свой – универсальны только общие моменты.

Так что, из собственно монахов, журналисты смогли увидеть лишь тех, кто был задействован в мероприятии. Остальные делали свои труды там, где им было определено. А работы в монастыре хватает всегда, говорят монахи. Главное, чтобы все делалось с молитвой.